Мнение: Имперская оккупация или альтруистическое вмешательство?

Восемь лет назад, 30 сентября 2015 г., российские самолеты нанесли первые авиаудары по Сирии. Россия официально и открыто вступила в сирийский конфликт, что многие расценили как очередное вмешательство Европы в дела Ближнего Востока. Однако является ли это просто вмешательством дружественной страны в интересы своего союзника или же это начало тонкой оккупации и возвращение российского империализма на Восток?

От Петра до Путина…

Участие России в делах Востока можно проследить со времен Петра I, когда царская Российская и Восточная Османская империи еще находились на пике своего расцвета. Имперское влияние в Леванте выражалось в создании школ и различных религиозно-просветительских проектов, направленных на проецирование «мягкой силы» империи на территорию, имевшую давнее религиозное и геополитическое значение.

Современные российско-сирийские военные отношения берут свое начало в сирийско-советских связях 1950-х годов. После подписания Багдадского пакта 1955 г. Сирия встала на путь все большего влияния России. К февралю следующего года Сирия стала закупать у СССР не только вооружение, но и подготовку кадров. Присоединение западных держав к Израилю заставило многих арабских соседей усилить свои отношения с Советским Союзом.

В 1957 году в условиях все более усиливающегося конфликта и нарастающей вражды между Израилем и арабскими странами, Сирия обратилась к Москве с просьбой о вмешательстве. Дамаск попросил направить в Сирию несколько эскадрилий советских самолетов и летчиков в качестве видимой демонстрации поддержки и активного сдерживания.

Однако, как отмечалось в отчете израильской разведки того времени, «…страх перед глобальной войной, которая может разразиться на Ближнем Востоке, в основном из-за возражений и твердых шагов США по вопросу советского проникновения [в регион]» означал, что такой помощи не будет.

58 лет спустя, в 2015 г., диктатор Сирии Башар Асад оказался на грани гибели. Отчаявшись, Дамаск умоляет Россию о помощи. Путин, увидев возможность заполнить вакуум, образовавшийся после ослабления и пассивности США в регионе, ухватился за этот шанс, и Россия вновь вышла на сцену в качестве значимого регионального игрока. Осенью того же года Россия официально вступает в сирийский конфликт, наконец-то направив туда авиацию и живую силу, о которых она просила почти шесть десятилетий назад.

Год 1971-й, отец Башара Хафиз Асад — «президент» Сирии, предоставил СССР доступ к военно-морской базе в Тартусе, что позволило Кремлю проецировать советскую военно-морскую мощь на Средиземное море, превратив свой «черноводный» флот в настоящую «голубую воду». К середине 70-х годов в Сирии находится больше военных советников СССР, чем в любой другой стране, не входящей в советский блок. В 1980 г. между двумя державами подписывается двустороннее соглашение. Для сирийских офицеров становится обычным явлением обучение в российских военных академиях в СССР.

Последующие десятилетия ознаменовались распадом Советского Союза и снижением влияния России как на мировой, так и на региональной арене. Ельцинские годы были сдержанными, когда речь шла о проецировании российской силы за рубеж, особенно на Ближний Восток. Однако с приходом к власти бывшего сотрудника КГБ Путина Россия вновь устремила свои взоры и амбиции на восток.

Путин обратился с визитом ко многим странам Ближнего Востока, как бывшим клиентам, так и противникам. Он стал первым российским лидером, посетившим Израиль, и продемонстрировал чистый прагматизм старой императорской России, не скованной коммунистической идеологией, озабоченной исключительно рисками и выгодой.

Арабская весна поставила Кремль перед новыми опасностями и возможностями. Смена режимов, особенно в бывших странах-клиентах, может нанести ущерб будущим или существующим российским интересам, но в то же время она может позволить Путину совершить новое вторжение или укрепить связи с государствами, которые долгое время находились вне российской орбиты.

Этот новый прагматизм, не терпящий отлагательств, хорошо проявился в том, как Путин отреагировал на приход к власти «Братьев-мусульман» после падения режима Мубарака. Несмотря на то, что российское правительство причисляет «Братьев-мусульман» к террористическим организациям, Путин принял нового президента Египта Мурси. Когда в результате военного переворота Мурси был свергнут Сиси, Путин поспешил отнестись к кум-президенту с прежним уважением.

Однако, несмотря на то, что Путин был готов проявлять гибкость в вопросах приобретения нового влияния, нельзя было так просто игнорировать угрозу потери ослабевающих сфер влияния и надежды на будущее расширение. Россия заняла жесткую позицию, чтобы ситуация в Сирии не развивалась так же, как в Египте или Ливии. Сирия оставалась ключевым активом для сохранения и развития российского политического, военного и экономического влияния.

За пять лет сирийского восстания Путин практически исчерпал все имеющиеся в его арсенале средства, чтобы удержать режим Асада у власти. Различные политические и мирные авантюры, связывание рук ООН и западным державам, постоянный поток оружия и финансовой поддержки. Однако ничто не могло предотвратить, казалось бы, неминуемый крах еще одного арабского режима. На дворе стояла осень 2015 года, и казалось, что еще до наступления зимы Башару и его режиму придет конец.

Асаду нужна была помощь Путина, а Путину — Сирия. И Россия согласилась помочь, но за это пришлось бы дорого заплатить. Не жизнями россиян, а суверенитетом Сирии. В обмен на вмешательство Москвы Дамаск должен был предоставить России и ее элитам множество уступок и контрактов.

Низкий риск, высокая отдача

Москва готова помочь, но история кровавых конфликтов как внутри страны, так и за рубежом приучила россиян к тому, что война обходится дорого. Крым, Вторая мировая война, Афганистан, чеченские войны — все это не выходило из головы и психики россиян. В этом случае все должно было быть по-другому, Россия не могла принять на себя обязательства по вводу войск и рисковать повторением Чечни или Афганистана. Войска Асада доказали свою относительную неэффективность в борьбе с оппозиционными силами. К счастью, у России были другие, более жизнеспособные варианты — различные силы, контролируемые Ираном, уже действующие в Сирии.

Без противодействия в небе жизнь российских пилотов была бы в безопасности, а с конфедерацией шиитских ополченцев под руководством Ирана и «Хезболлой», возглавляющей наземные операции, российские риски были минимальны. В отличие от предыдущих операций, в ходе которых жизнь российских пилотов подвергалась риску в полевых условиях, эта операция будет малорискованной и высокодоходной.

Российские офицеры будут координировать и контролировать все операции, а также обеспечивать разведку, рекогносцировку и поддержку с воздуха. Такая модель может оказаться полезной для России, тем более что многие офицеры Сирии прошли обучение в военных академиях Москвы и могут напрямую общаться со своими кураторами на русском языке.

По словам начальника российского Генерального штаба Валерия Герасимова, «в каждом [сирийском] подразделении — батальоне, бригаде, полку или дивизии — есть группа [российских] военных советников. По сути, они (русские) планируют боевые действия». А Руслан Пухов писал о российских операциях в Сирии: «Что еще более важно, высокопоставленные российские офицеры… [непосредственно] руководили сирийскими войсками на многих важных участках фронта».

Благодаря такой модели, когда сирийские и иранские войска действуют на земле, а российские офицеры и ВВС наблюдают за происходящим сверху, Путин смог превратить, казалось бы, гарантированное поражение Асада в надежду на пиррову победу.

Здесь, чтобы остаться…

В 2016 году после таких подвигов, как взятие города Алеппо, после массированных бомбардировок, в результате которых большая часть города превратилась в непригодные для жизни руины, Путин был готов объявить о своей победе. Миссия выполнена, Асад по-прежнему у власти, оппозиция отходит на второй план, а силы режима впервые за почти пять лет конфликта добились успеха. Российским войскам пора было возвращаться домой, но они остались.

И снова, в преддверии выборов в России, в 2017 году Путин с гордостью заявил, что ИГИЛ побеждено, война с терроризмом в Сирии увенчалась успехом, российские войска теперь будут выведены из Сирии, мандат выполнен, задача решена. Но они снова остались.

То, что начиналось как «интервенция», стало приобретать форму оккупации. Путин, как всегда отличавщийся прагматизмом, не мог оставить Сирию в руках режима Асада или, что еще хуже, в интересах Ирана. Без бдительного и защищающего присутствия России режиму грозил крах, бесхозяйственность или манипулирование другими сторонами. Россия должна была защищать свои собственные интересы и инвестиции.

Таким образом, несмотря на то, что Россия объявила о выводе войск в марте 2016 г. и в декабре 2017 г., российские оккупанты не проявили никаких признаков сокращения своего военного присутствия в охваченной войной стране. Как пишет Крис Миллер из Foreign Policy, «смысл не в том, чтобы победить и уйти. Цель была в том, чтобы остаться — сделать Россию крупным игроком в регионе, а затем защищать эту новую роль».

Военные трофеи

Как и его имперский образец Петр Великий, Путин осознавал важность военно-морской мощи, а доступ к Средиземному морю был жизненно необходим для проецирования морской силы. Поэтому сохранение российского военно-морского присутствия в Сирии имело первостепенное значение для престижа и мощи России. Москва потребовала от Дамаска передать ей исключительные права и полный суверенитет над военно-морской базой в Тартусе и авиабазой в Латакии. Неудивительно, что Россия получила еще 49 лет пользования этими двумя базами. Будучи единственными российскими военными базами за пределами бывшего советского блока, эти базы стали жемчужиной в короне Путина.

Путину удалось заключить выгодные для России и его окружения соглашения в энергетическом секторе. В 2018 году они получили эксклюзивные права на добычу нефти и газа в Сирии, а также контракты на восстановление и реконструкцию нефтегазового сектора. Все это открывало перед Москвой и российскими компаниями возможности для получения огромных прибылей на рынках ископаемого топлива и энергоносителей.

Олигархи и представители элиты, тесно связанные с Путиным и Кремлем, такие как Евгений Пригожин, российский бизнесмен, прозванный «поваром Путина» и являвшийся директором наемной компанией Вагнер, получили нефтяные и газовые контракты с режимом Асада, а Геннадий Тимченко получил эксклюзивные права на добычу фосфатов и управление коммерческими предприятиями в порту Тартус.

Испытательный полигон

Сирия не только обогащала казну Кремля и олигархов, но и был бесценным полигоном под открытым небом, где российские разработчики вооружений могли испытывать свои новейшие образцы оружия на мирном населении Сирии. Используя женщин и детей в качестве пресловутых лабораторных крыс для проверки военной доктрины и техники, Сирия стала полигоном для подготовки российских летчиков и офицеров и испытательным полигоном для производителей оружия.

Новая парадигма в российской армии гласит: чтобы получить повышение по службе, нужно отслужить в Сирии. Всего за несколько лет в Сирии прошли службу 48 тыс. офицеров и военнослужащих. В ходе относительно коротких ротаций (2-3 месяца) военнослужащие использовали это время в качестве практических занятий с боевой стрельбой, рассматривая свои командировки как примеры применения теоретических знаний, повышения личной эффективности и оттачивания тактики и техники.

Россия испытала на сирийских мирных жителях не только современное оружие, но и советские бомбардировщики, простоявшие шесть десятилетий без боевого применения. По разным заявлениям министра обороны РФ Сергея Шойгу, «в ходе боевых действий в Сирии» было испытано от 300 до 600 единиц оружия. Как и военнослужащие, многие образцы вооружения прошли многократное развертывание, так как после боевого применения они были доработаны и прошли дальнейшие испытания на сирийском театре военных действий.

Москва рассматривала Сирию не только как идеальный полигон для испытаний новейшей техники, но и как живую демонстрацию и рекламу российского оружия. Руководитель Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Дмитрий Шугаев в интервью телеканалу «Россия 24», говоря о государственных продажах российских вооружений, похвастался: «Год мы закончили очень успешно». За годы, прошедшие с момента вступления в сирийскую конфронтацию, продажи российского оружия выросли на 103%, а в 2018 г. только на ближневосточном рынке они составили 55 млрд. долл. Это доказывает, что война по-прежнему очень выгодна, а для Москвы сирийская авантюра оказалась особенно прибыльной.

Хотя Россия, возможно, и сочла свою сирийскую интервенцию выгодным предприятием, но, возможно, потому, что на самом деле за нее расплачивается сам сирийский народ. Стоимость убитых мужчин, женщин и детей, разрушенных домов, средств к существованию и загубленных жизней просто астрономическая. За реальную и высокую цену этой войны расплачиваются миллионы перемещенных лиц и сотни тысяч заключенных, сирот, убитых и искалеченных сирийцев.

Мишель Бачелет, Верховный комиссар ООН по правам человека, заявляла, что в ходе десятилетнего конфликта было убито 350 209 мирных жителей. В этот список вошли только те люди, которых можно идентифицировать по имени, с установленной датой смерти и которые погибли в определенной мухафазе. Далее Бачелет пояснила, что благодаря строгим критериям и количеству исключенных таким образом погибших, нет никаких сомнений в «существовании более широкого числа убийств».

Что касается количества гражданских лиц, погибших в результате российских авиаударов, то только по данным Сирийской обсерватории по правам человека (SOHR) и Airwars (AW), двух правозащитных организаций, которые документируют факты гибели людей, военных преступлений и нарушений, совершаемых различными сторонами в Сирии, число погибших составляет от 8 672 (SOHR) до 4 096-6 085 (AW).

Даже при самых скромных оценках эти цифры не учитывают тысячи раненых, навсегда искалеченных, потерянных или неизвестных. Зачастую трудно подсчитать число погибших, когда целые деревни превращаются в руины, а их жители оказываются замурованными внутри или превращаются в куски плоти и костей.

Эти цифры также не учитывают, тем не менее, виновных в гибели мирных жителей, зверствах и военных преступлениях, совершенных регулярными сухопутными войсками САР по приказу российских офицеров и планировщиков, преступлениях, которые легко можно свалить на ноги российских сапог.

Российские советники определяют стратегию и планируют военные операции, среди основных ролей российских военнослужащих — артиллерийские наводчики и авиационные диспетчеры, от которых напрямую зависит, по каким целям будет вестись обстрел как с воздуха, так и с суши. Чаще всего такими целями становятся жилые дома, культовые сооружения (в том числе церкви), школы, больницы, пекарни, приюты и лагеря беженцев в жилых районах.

Кеннет Рот, директор Human Rights Watch (HRW), говорит о тактике российских войск: «Удары сирийско-российского альянса по больницам, школам и рынкам Идлиба демонстрируют жестокое пренебрежение к жизни гражданского населения, [эти] повторяющиеся незаконные атаки выглядят частью целенаправленной военной стратегии, направленной на разрушение гражданской инфраструктуры и вытеснение населения, что облегчает сирийскому правительству возвращение контроля». В результате последнего такого наступления под руководством России за один месяц было вынуждено покинуть свои дома 1,4-1,7 млн. человек.

Рассчитанная и целенаправленная агрессия Москвы против гражданского населения и жизненно важных объектов инфраструктуры Сирии явно направлена на усугубление и без того разрушительного и беспрецедентного кризиса беженцев. Стратегия, которая создает миллионы вынужденных переселенцев и заставляет тысячи людей в и без того переполненных лагерях и «безопасных зонах» бежать к границам Турции и берегам Европы.

Афганистан: уроки прошлого и настоящего

Хотя Кремль и многие аналитики утверждают, что Сирия — это «не Афганистан», и результаты войны пока благоприятны, если посмотреть на такие цифры, как количество жертв и потраченные средства, то легко понять, как можно сделать такие выводы.

Действительно, за десять лет советско-афганской войны СССР потерял 14 453 человека убитыми и более 53 000 ранеными, в то время как российские потери в Сирии, по официальным данным, за шесть лет не составили и десятой части. Однако если посмотреть на то, что многие сегодня считают провалом 20-летней афганской войны, то цифры показывают, что за вдвое меньшее время США потеряли всего 2 455 человек убитыми и 20 000 ранеными. И все же большинство сходится во мнении, что, несмотря на эти «лучшие» цифры, США потерпели более крупное и унизительное поражение.

За 20 лет войны, при поддержке НАТО и многих других союзников США не смогли одержать решающую военную победу, имея значительно превосходящие силы над противником. В чем же заключалась главная ошибка США и их союзников в афганской войне и та же самая ошибка, которую совершил и СССР. Гордыня. США и весь мир недооценили решимость и настойчивость талибов в их борьбе, и это им дорого обошлось.

Действительно, Сирия и Афганистан — это совершенно разные места. С точки зрения людей, культуры, топографии, географии, климата и местности, и да, конфликты и воюющие стороны различны, но общие факторы, которые могут послужить решающим фактором, — это решимость и упорство, проистекающие из справедливого и праведного дела и сильной веры.

в 20-ю годовщину событий 11 сентября никто не думал, что услышит о том, что талибы контролируют Кабул, а США полностью отступили, так и завтра народы могут быть удивлены новостью о том, что Россия оставила Сирию, потерпев поражение, а сирийский народ освободился от более чем полувекового гнета семьи Асада.

В интервью в октябре 2015 года, спустя всего два дня после первых российских авиаударов по Сирии, председатель Комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков оптимистично заявил, что вся российская операция займет «всего три-четыре месяца».

Почти через год после начала операции заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Богданов в интервью 26 сентября 2016 г. сказал: «Когда начались наши действия, и наши Воздушно-космические силы включились в борьбу с террористами, мы рассчитывали, что операция продлится всего несколько месяцев».

Тогда они удивились как они переоценили простоту своей задачи, а история покажет, что, безусловно, гордыня приходит перед падением.