«Мы прибегали к поеданию травы», — голос Абу Мухаммада Ода дрожал, когда он вспоминал о блокаде Ярмука в интервью Л24. Лагерь, в котором когда-то кипела жизнь, стал ареной разрухи, когда в 2013 году режим Асада установил удушающую блокаду, отрезав его от всех поставок. Когда дни превратились в месяцы, начался голод. «Некоторые прибегали к поеданию кошек и собак», — продолжает он, отражая ужасную реальность, которую мало кто может себе представить. Улицы Ярмука, заполненные скелетами — детьми и стариками, — стали символом жестокой политики осадной войны, проводимой режимом Асада.
Однако, как бы ни была трагична история Ярмука, она не уникальна. Отделенная годами и сотнями миль, разделенная временем и пространством, пересекающая различные политические и географические границы, Газа сталкивается с похожей реальностью. Под непрекращающимися атаками и осадой Израиля жители Газы вынуждены жить в условиях, которые многие называют «тюрьмой под открытым небом», лишенные еды, воды и медикаментов. То, что произошло в Ярмуке, с таким же успехом может стать днем в Газе.
Террор во имя безопасности
Ужасы и страхи, творимые как в Газе, так и в Ярмуке, происходят под знакомым и политически окрашенным предлогом: терроризм. По данным Института Уотсона, более чем два десятилетия борьбы с терроризмом привели к непосредственной гибели около миллиона человек, а также к гибели еще большего числа людей из-за пагубных последствий войны.
В Газе Израиль долгое время объяснял свои военные действия необходимыми ответными мерами против ХАМАС, называя группу сопротивления террористами, чтобы оправдать суровость и жестокость своих операций. По слова Оды, режим Асада использовал присутствие ИГИЛ для оправдания жестокой осады лагеря Ярмук, несмотря на то, что он способствовал проникновению экстремистской группировки в этот район. ИГИЛ располагалось неподалеку, и режим впустил их в лагерь, чтобы показать, что Дамаску «угрожает опасность»», — пояснил Ода.
В обоих случаях гражданское население оплачивает тяжелые издержки этого военного театра, когда под видом борьбы с терроризмом наказываются целые народы. Ахмад бин Шамси, официальный представитель Human Rights Watch (HRW) на Ближнем Востоке, заявил Л24, что действия Израиля в Газе равносильны «коллективному наказанию по международному праву и поднимаются до уровня военных преступлений». Аналогичным образом жители Ярмука оказались в осаде не только ИГИЛ изнутри, но и режима Асада, лишившись доступа к предметам первой необходимости.
Пустые лозунги
Преступления Асада против палестинцев были совершены еще до недавнего конфликта. Их бедственное положение началось при Хафизе Асаде и продолжается при его сыне Башаре. Хотя режим долгое время заявлял о своей солидарности с палестинцами, это часто было фасадом для политической выгоды. Ода рассказал о том, как палестинцы в Сирии подвергались преследованиям на протяжении десятилетий.
После Накбы в 1948 году и неудачи в июне 1967 года палестинцы искали убежища в Сирии, но столкнулись с режимом, который рассматривал их как инструмент для политического маневрирования. «Деспотичная рука Хафиза Асада распространялась и на лагеря палестинских беженцев за пределами Сирии, — пояснил Ода. Одним из самых жестоких примеров этого стала резня в Тель Заатаре в Ливане, где сирийские войска осадили лагерь палестинских беженцев и убили более 3 000 человек в августе 1976 года. «Этот режим торгует палестинским делом и совершает массовые убийства палестинского народа на протяжении семи десятилетий», — добавил Ода.
Помимо физического насилия, режим Асада систематически работал над тем, чтобы подорвать единство палестинцев, борясь с группировками и сея среди них семена раздора. Палестинцы в Сирии подвергались произвольным задержаниям только за принадлежность к фракциям, не поддерживающим режим. У них было много причин отвергнуть их, как сообщил Л24 Фадель Абдул Гани, директор Сирийской сети по правам человека (SNHR): «Большое количество палестинцев в Сирии присоединились к народному движению, потому что этот режим вредит палестинцам и палестинскому делу».
Эксплуатация режимом Асада палестинцев в политических целях, использование их для укрепления региональной легитимности и систематическое притеснение палестинских общин — это центральный аспект его давних отношений с палестинскими беженцами. «Режим, — говорит Гани, — играет на палестинской проблеме, используя пустые лозунги».
Циничное манипулирование палестинским вопросом позволило режиму позиционировать себя как защитника прав палестинцев на международной арене, в то время как в действительности он увековечил политику отчуждения в отношении палестинских общин как в Сирии, так и за ее пределами.
Стереть с карты
Конечной целью и в Газы, и в Ярмуке, похоже, является не просто подавление, а истребление населения. В Ярмуке, где когда-то проживало около 1,2 миллиона человек и 160 тысяч палестинских беженцев, сегодня осталось всего несколько тысяч. Годы бомбардировок и насильственных перемещений сделали лагерь практически непригодным для жизни. Бомбардировки режима Асада в 2018 году уничтожили большую часть того, что осталось. Ода рассказал, что режим «атаковал все палестинские лагеря в Сирии», а не только Ярмук, уничтожив целые общины.
Газе тоже грозит подобная участь. В результате операций израильских военных неоднократно уничтожались целые кварталы, в результате чего десятки тысяч людей были вынуждены покинуть свои дома. В ходе последнего конфликта тысячи семей были вынуждены покинуть свои дома, а их кварталы превратились в руины. Как объясняет Шамси, «эти преступления против палестинцев, включая голод и коллективное наказание, осуществляемые Израилем, — не простое совпадение, а диагноз государственной политики, проводимой высокопоставленными израильскими чиновниками», и они сделали невозможным для палестинцев в Газе жить в каком-либо подобии безопасности или нормальной жизни.
Армии грабителей
В обоих регионах систематические разрушения привели к разграблению и краже земли и имущества. В Ярмуке многие жители, покинувшие город в разгар насилия, лишились возможности вернуться. Законы, принятые режимом Асада, фактически узаконили экспроприацию их домов, наживаясь на их отсутствии. Аммар аль-Кудси, житель Ярмука, рассказал MEE о «грязных планах» Асада по отъему земли и домов в Ярмуке, которые «служат целям израильской оккупации по разделению палестинцев и уничтожению нашей идентичности».
В Газе изоляция и постоянные военные нападения привели к тому, что экономика разрушена. Израиль контролирует перемещение товаров, что существенно ограничивает усилия по восстановлению. И в Газе, и в Ярмуке разграбление земель и богатств — не просто побочный продукт войны; это рассчитанная стратегия, направленная на вытеснение и ослабление палестинских общин.
Общие страдания
Жизнь как в Газе, так и в Ярмуке систематически становится непригодной для жизни. В Ярмуке осада режима Асада поставила палестинцев на грань смерти. Гани назвал осаду «формой унижения, подобной той, что испытывают другие сирийские кварталы, подвергающиеся той же тактике». Палестинские беженцы в Сирии, и без того уязвимые из-за своего безгражданства, оказались в ловушке насилия и лишений.
Ситуация в Газе не менее плачевна. Израиль не только разрушил экономику, но и лишил палестинцев доступа к основным правам человека, таким как свобода передвижения и медицинская помощь. Шамси отметил, что «менее 20 % запланированных миссий по оказанию помощи» были допущены в Газу, что создает гуманитарную катастрофу.
За пределами границ
Ярмук и Газа — это не отдельные случаи этнической чистки; они являются символом более масштабного системного кризиса. Ода отмечает: «То, что сионисты сделали в Газе, похоже на то, что этот провалившийся режим Асада сделал в Ярмуке». Оба района подверглись нападениям под предлогом борьбы с терроризмом, но реальной целью было перемещение и уничтожение палестинских общин.
