Сложные отношения между Сирией и ее соседями, особенно Израилем, сформировались под влиянием истории военных конфликтов и напряженных отношений. С момента создания Израиля в 1948 году Сирия и Израиль находились в «состоянии войны», участвуя в нескольких вооруженных конфликтах, включая Первую арабо-израильскую войну в 1948 году, Третью арабо-израильскую войну в 1967 году и Четвертую арабо-израильскую войну в 1973 году.
В отношении Ливана у Сирии была спорная история, кульминацией которой стало вторжение сирийцев в 1976 году под руководством Хафеза Асада на территорию своего западного соседа. Сирийская оккупация продолжалась 29 лет и закончилась выводом сирийских войск в 2005 году сыном Хафеза Башаром.
На севере находится Турция — еще одно государство с историей конфликтов, включая Сирийский кризис 1957 года и десятилетия, в течение которых Хафез Асад принимал у себя РПК, террористическую организацию, воюющую с Турцией. РПК получала поддержку, обучение и убежище в Сирии, откуда она совершала нападения на Турцию. Хотя в конечном итоге они были изгнаны, YPG (Отряды народной самообороны), YPJ ( Отряды женской самообороны) и СДС (Сирийские демократические силы) — филиалы РПК — по-прежнему контролируют части северо-восточной Сирии, прилегающие к границе Турции, и продолжают враждовать с этой страной.
На юге страны расположено Иорданское Хашимитское Королевство, которое также пережило напряженные отношения с Сирией, включая вмешательство Сирии в гражданскую войну в Иордании в 1970 году, столкновения между иорданскими и сирийскими войсками вдоль границы, а также постоянно растущую серию атак и трансграничных вторжений сирийских наркоторговцев и торговцев оружием, что привело к нескольким авиаударам со стороны Иордании. Этот краткий обзор подчеркивает сложность военных конфликтов Сирии с соседними странами, обусловленную целым рядом политических, исторических и региональных факторов.
В случае с Турцией и Иорданией Сирия предоставляет убежище различным террористическим и преступным группировкам, совершающим трансграничные рейды, а также осуществляло полномасштабное военное вторжение в Ливан, которое длилось почти три десятилетия.
Хотя Сирийская Арабская Республика официально находится в состоянии войны с Израилем с 1948 года, во время правления Башара Асада не было никакой военной мобилизации против своего соседа, ни каких-либо усилий по возвращению сирийских территорий, потерянных в предыдущих войнах. Несмотря на давнее «состояние войны» режима Асада с Израилем и громкую риторику, страна при Башаре исторически не предпринимала никаких действий против Израиля. Природа оппозиции режима к Израилю была предметом многочисленных споров и анализа, поскольку последние 20 лет были одними из самых мирных в отношениях между двумя странами.
Сохранение статус-кво
Чтобы лучше понять, почему это одностороннее прекращение огня существует, несмотря на постоянный бой барабанов войны, нужно понять, нет ли здесь более серьезного интереса со стороны одной или обеих сторон. Доктор Эди Коэн, доктор философии, написал в докладе BESA Center Perspectives Paper: «(Израилю) нужны… сильные, стабильные правители, которые будут контролировать свои армии и предотвращать как обстрелы, так и проникновение на израильскую территорию». И старший, и младший Асады преуспели в этом и продолжают делать это по сей день, несмотря на многочисленные сообщения последних лет об израильских атаках в сердце Сирии».
Сохранение «статус-кво» выгодно как режиму Асада, так и Израилю. Изменение позиции Израиля по отношению к правлению Асада — от первоначального осуждения насилия в Сирии до последующего примирения с его дальнейшим руководством — отражает стратегический сдвиг. По мнению аналитика газеты Haaretz Цви Барэля, сотрудничество Израиля с Россией, его атаки на «Хезболлу» и иранские цели в Сирии, а также его стремление ограничить деятельность Ирана в регионе привели к фактическому союзу с Асадом. Стратегические интересы Израиля, включая необходимость сохранения спокойствия на границе и ограничения влияния Ирана в Сирии, определяют его предпочтение продолжению правления Асада.
Однако есть и другие причины, по которым режим, несмотря на влияние Ирана, не нанесет удар по Израилю. Согласно исследованию, проведенному Центром Суфана в январе 2024 года, существует два основных мотива, исключающих какой-либо существенный ответ Асада на израильские атаки. Во-первых, наличие в Сирии различных противоборствующих группировок, способных создать угрозу для режима, если Асад откроет новый фронт с Израилем. Во-вторых, продолжающийся конфликт между Израилем и Газой выгоден пропагандистской машине режима, так как он использует ситуацию для улучшения внутриполитического положения в стране и регионе.
В исследовании говорится, что «режим Асада, несомненно, рассчитывает, что прямое участие Сирии в войне между ХАМАС и Израилем побудит Израиль к действиям, которые могут решительно ослабить способность военных защитить власть Дамаска».
В исследовании Суфан отмечается, что «хотя израильские стратеги обеспокоены неопределенностью режима-преемника в Сирии, многие израильские лидеры приветствовали бы приход к власти сирийского лидера, не поддерживающего — или даже противостоящего — Тегерану», и Асад, вероятно, понимает, что если он рискнет вступить в конфронтацию с Израилем, это может дать возможность сменить режим, который больше подходит в качестве потенциального союзника Израиля, чем его собственный.
Идлиб вместо Израиля
После начала конфликта между Израилем и Газой в октябре прошлого года возникли опасения, что насилие может распространиться в регионе, особенно из-за иранского влияния в Ливане и Сирии. Однако, в отличие от Ливана, где «Хезболла» вступила в конфликт с Израилем, Асад и иранские формирования в Сирии не были в авангарде прямых военных действий против Израиля. Граница между Сирией и Израилем оставалась относительно спокойной по сравнению с израильско-ливанским фронтом, и лишь отдельные случаи ракетных обстрелов с сирийской территории приводили к ограниченным израильским авиаударам. Такой контраст ставит под сомнение истинную приверженность режима Асада к противостоянию Израилю путем прямой военной конфронтации.
Как отмечает Арон Лунд в статье для журнала The New Humanitarian, «Сирия не находится на переднем плане действий. Сообщалось о нескольких ракетных залпах с сирийской территории… что побудило Израиль ответить дополнительными авиаударами». Но даже в этом случае граница между двумя странами остается на редкость спокойной по сравнению с израильско-ливанским фронтом».
О Хафезе говорили: «Лев в Ливане, кролик на Голанах», характеризуя его агрессию и свирепость при вторжении к соседу, в то время как он проявил покорность и сдержанность по отношению к израильтянам, не сделав даже попытки вернуть оккупированные Израилем Голанские высоты. Аналогичным образом его сын Башар нападает на мирных сирийцев на освобожденном севере вместо того, чтобы мстить Израилю.
Министерство обороны режима Асада попыталось оправдать атаки на мирных жителей смехотворными и бездоказательными заявлениями о том, что они наносят удары по «израильским» прокси на севере Сирии, подобно тому, как Израиль наносит удары по иранским объектам в районах, контролируемых Асадом. Он заявил: «Это часть постоянного подхода к поддержке экстремистских террористических групп, с которыми сирийская армия борется на севере страны и которые представляют собой руку израильского образования».
После операции ХАМАС 7 октября и разрушений, нанесенных Израилем мирным жителям Газы, особенно женщинам и детям, режим Асада и его иранские и российские союзники не предприняли никаких попыток вмешаться или нанести ответный удар, предпочитая вместо этого атаковать гражданское население в северо-западных районах сирийского Идлиб и Алеппо, где женщины и дети составляют большинство среди жертв. «В октябре произошла самая серьезная эскалация войны за последние четыре года, — говорит Лунд, — когда военные Асада и его российские союзники начали масштабную кампанию бомбардировок в Идлибе».
Пустая риторика и политическое позерство
Эксперты подчеркивают, что сирийский режим использует палестинской вопрос в своих политических целях, чтобы отвлечь внимание от нарушений прав человека внутри страны. Зависимость режима от Ирана и России и его нежелание начать прямое военное наступление на Израиль еще раз подчеркивают, что для него на первом месте стоит собственное выживание и геополитические интересы, а не освобождение Палестины.
Насрин Ахтер, аспирант Университета Сент-Эндрюс, изучающая отношения между ХАМАС, Хезболлой и Сирией, сказала Аль-Джазире: «В арабском мире широко распространено понимание того, что сирийский режим просто отстаивает палестинский вопрос в своих собственных политических целях, чтобы отвлечь внимание от собственных нарушений прав человека внутри страны».
Джозеф Дахер, академик и эксперт по Хезболле и Сирии, в той же статье отметил: «Ключевым вопросом [для режима Асада] является не освобождение Палестины, а его собственное выживание и геополитические интересы».
Подход режима Асада к своим соседям, особенно к Израилю, характеризуется сочетанием пустой риторики, политического позерства и стратегических расчетов. Несмотря на поддержание «состояния войны» с Израилем, действия режима часто не доходили до прямой военной конфронтации, что ставит под сомнение его истинную приверженность противостоянию Израилю. Приоритетность собственного выживания и геополитических интересов Асада, а также использование палестинского вопроса в политических целях продолжают определять динамику отношений с соседними государствами.
