Воздух в Дарайа до сих пор пропитан эхом горя. Хуссам Макиа, переживший резню в Дарайа, помнит тяжесть лопаты в руках и молчаливый ужас, когда он хоронил соседей, друзей и родственников в спешно вырытых могилах.
«Преступники, совершившие эту резню, до сих пор не понесли наказания», — сказал он в интервью Levant 24 (L24). «Отсутствие справедливости привело к распаду социальных связей и усилению чувства опасности». Но эта боль также породила коллективную решимость: стремление добиться того, чтобы ответственность не ушла в тень в хаосе переходного периода.
Когда Сирия вступает в неопределённое будущее после падения режима Асада 8 декабря, вопрос справедливости стоит как никогда остро. Может ли страна, пережившая массовые убийства, систематические пытки и насильственные исчезновения, найти тонкую грань между возмездием и примирением? Или стремление к справедливости станет источником новых разделений, порождая цикл мести под новым флагом?
Стремление к справедливости и подводные камни избирательности
Для многих сирийцев справедливость означает привлечение к ответственности тех, кто организовал военные преступления — тех, кто был причастен к резням, химическим атакам и пыткам в тюрьме Сейдная. Но на практике процесс оказался неравномерным. Новое правительство пообещало придерживаться принципов переходной справедливости, однако масштаб прошлых злодеяний заставил его принять сложные решения по вопросам ответственности.
«Когда новое правительство пришло к власти, оно объявило амнистию для всех, кто был частью режима, предложив им зарегистрироваться в разных точках по всей стране», — объяснил Хусам Айлуш, сирийско-американский политический активист, в подкасте Thinking Muslim. «Учитывая, что сотни тысяч людей служили в разведывательных и военных структурах режима, участвовавших в убийствах, пытках и насилии над сирийцами, наказать каждого из них будет невозможно».
Айлуш подчеркнул, что усилия по привлечению к ответственности должны сосредоточиться на тех, кто несёт наибольшую ответственность за военные преступления. «Мы должны сделать выбор. Сирийцы должны сделать выбор. Те, кто был ведущими фигурами, ответственными за убийства и массовые пытки, вот эти люди и должны быть в центре внимания», — отметил он. Этот прагматизм отражает реальность, в которой правительство должно находить баланс между справедливостью и стабильностью, восстанавливая Сирию.
Глобальный контроль и роль Международного уголовного суда
Прибытие представителей Международного уголовного суда (МУС) в Дамаск в начале 2025 года стало потенциальным поворотным моментом. В течение многих лет преследование военных преступлений в Сирии МУС блокировалось правом вето России в Совете Безопасности ООН. Теперь, когда Асад ушел, новое правительство пообещало сотрудничать с международными организациями, включая предоставление МУС юрисдикции для расследования преступлений, совершенных при предыдущем режиме.
Однако юристы предупреждают, что только международных механизмов будет недостаточно. «Переходная справедливость должна работать на нескольких уровнях», — сказал Фадель Абдулгани, директор Сирийской сети по правам человека (SNHR), в интервью L24. Он выделил четыре ключевых элемента: уголовная ответственность, комиссии по правде и примирению, компенсация жертвам и институциональные реформы. «Нам нужно, чтобы все эти элементы работали вместе», — подчеркнул он, — «потому что масштаб нарушений в Сирии огромен».
Уроки из Руанды, Южной Африки и Чили
Страны, выходящие из конфликтов, применяли различные подходы к переходной справедливости. Руанда, после геноцида 1994 года, создала локальную систему судов «Гача», где общественные суды позволяли преступникам менее тяжких преступлений признаться, попросить прощения и реинтегрироваться в общество. Этот подход, как считают некоторые, мог бы помочь Сирии разобраться с преступлениями меньшей тяжести, оставив официальные судебные разбирательства для самых тяжких преступлений.
Южноафриканская Комиссия по правде и примирению предложила другой путь. Хотя она предоставляла амнистию тем, кто полностью признавал свои преступления, она обеспечивала документирование исторических злодеяний и их публичное признание. Эксперты предполагают, что аналогичный подход в Сирии мог бы помочь создать национальный реестр нарушений прав человека, не позволяя будущим режимам стирать воспоминания о прошлых преступлениях.
Эра после Пиночета в Чили была сосредоточена на раскрытии правды и компенсации жертвам, чтобы ужасы диктатуры были увековечены. В Сирии это могло бы означать превращение печально известных тюрем, таких как Сейдная, в мемориальные комплексы, что уже обсуждается правозащитными организациями.
Борьба выживших
Для десятков тысяч людей, пострадавших от жестокой безопасности режима Асада, справедливость — это не абстрактное понятие, а ежедневная борьба за признание, поддержку и возмещение ущерба. Недавно созданная Ассоциация задержанных Сирийской революции, основанная выжившими из печально известной тюрьмы Сейдная, стремится быть голосом тех, кто пережил «человеческий бойню». Среди 1 472 членов ассоциации 340 борются с туберкулёзом — болезнью, которую многие подхватили из-за ужасающих условий в тюрьмах Асада.
Их борьба подчеркивает важный аспект переходной справедливости: справедливость — это не только наказание преступников, но и реабилитация жертв. Макия подчеркнул эту необходимость, утверждая, что справедливость должна выходить за рамки судебных процессов. Он признаёт необходимость преследования преступников через справедливые и прозрачные суды, но также подчеркнул, что должны быть «механизмы возмещения ущерба, которые помогут восстановить их разрушенные жизни».
Хрупкий путь вперёд
Дорога впереди для Сирии полна вызовов. Масштаб совершённых преступлений делает полную ответственность трудной, если не невозможной. Приоритетность судебных разбирательств для самых тяжких преступников при поиске альтернативных механизмов справедливости для низших участников может быть единственным практическим подходом.
Более того, новое руководство Сирии должно остерегаться искушения местью и риска возвращения к систематическим нарушениям, что, по словам Абдулгани, зависит от реформирования институтов. «Реформа направлена в первую очередь на те учреждения, которые совершали нарушения: армию, военные, силовые и разведывательные службы, а также судебную систему. Эти учреждения должны быть реформированы, а виновные в нарушениях должны быть удалены».
Он подчеркнул, что важно, чтобы в этих органах работали люди, известные своей честностью, и чтобы они подчинялись сильной и функциональной судебной системе. «Если мы не демонтируем структуры, которые легитимировали их безнаказанность», — предупредил Абдулгани, — «то ответственность не будет иметь смысла».
Предстоящие месяцы определят, сможет ли Сирия выстроить процесс справедливости, который будет и достоверным, и инклюзивным. Пока что выжившие, такие как Хусам Макия, продолжают надеяться. «Мы ожидаем, что новое правительство принесет справедливость мученикам», — сказал он. «Потому что без справедливости не может быть мира».
