В последние недели президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган публично выражал свое стремление к сближению с сирийским режимом. Однако эти заявления были встречены заметным молчанием со стороны Башара Асада, который вместо этого быстро передал поздравления новоизбранному президенту Ирана.
Этот шаг подчеркивает, что Асад стремится поддерживать прочные связи с Ираном и сохранять отстраненность, даже когда Турция сигнализирует о возможном изменении своей сирийской политики. Тем временем США сохраняют осторожную позицию, подчеркивая необходимость ощутимого прогресса в Сирии, прежде чем рассматривать возможность нормализации отношений.
Близкие к режиму источники заявили, что первые встречи не будут проходить на турецкой земле, а соглашения о гарантиях вывода турецких войск сделают оставшиеся вопросы простыми и несложными. Режим упорно не желает встречаться без предварительных условий, о которых он говорил в предыдущие годы.
Меняющийся подход Турции к Сирии вызвал множество дискуссий. Исследователь международных отношений Махмуд Аллуш высказал свои соображения во время выступления в программе на телеканале Сирия ТВ. Аллуш отметил, что «группа факторов способствовала замечательному сближению между режимом и Турцией, особенно российско-турецкому взаимодействию». Он отметил, что за последний год эти отношения охладились, что привело к возобновлению усилий России по посредничеству в турецко-сирийском диалоге.
Аллуш подчеркнул, что Россия может извлечь значительную выгоду из сближения. «Если Россия сможет подтолкнуть Турцию к продолжению усилий по прекращению конфликта в Сирии, это будет большой победой для российской политики», — заявил он. Этот сдвиг предполагает, что Турция может пойти по другому пути, сосредоточившись на примирении между сирийским режимом и оппозицией, тем самым переосмыслив свою роль в сирийском конфликте».
Сирийский журналист и политический аналитик Ахмад Зайдан предлагает критический взгляд на молчание Асада. Зайдан утверждает, что отказ Асада отвечать на приглашения Эрдогана отражает его давнюю стратегию манипулирования региональной динамикой для сохранения власти. Он отмечает, что Сирия, где в настоящее время находятся десять иностранных армий и более 66 вооруженных сектантских ополчений, является полем битвы для множества международных интересов. Из-за этой сложности ни одна страна не может оказать решающего влияния на будущее Сирии.
Зайдан подчеркивает, что прошлые попытки различных стран реабилитировать сирийский режим, отдалив его от Ирана, потерпели неудачу. С 2017 года такие страны, как ОАЭ и Иордания, пытались заманить Асада обещаниями нормализации отношений, но обнаружили, что связи его режима с Ираном слишком глубоко укоренились. Эти усилия, по его словам, в конечном итоге оказались тщетными, поскольку Асад продолжал укреплять свои отношения с Тегераном, делая поверхностные жесты, чтобы задобрить своих собеседников.
Тем временем США сохраняют бдительную позицию в отношении турецких шагов по нормализации отношений с режимом Асада. Официальный представитель Госдепартамента США, отвечая на запрос Энаб Балади, подтвердил обеспокоенность Вашингтона гуманитарными вопросами и важность сохранения потоков помощи через границы Сирии. Он подчеркнул, что любое сотрудничество с сирийским режимом должно быть направлено на улучшение гуманитарных условий, прав человека и безопасности сирийцев.
Чиновник также отметил, что США продолжают тесно сотрудничать с Турцией по широкому кругу вопросов, включая борьбу с терроризмом и ИГИЛ. Несмотря на неоднократные заявления Эрдогана о желании встретиться с Асадом, позиция Вашингтона остается твердой: нормализация отношений с режимом Асада зависит от существенного прогресса в достижении политического решения сирийского конфликта.
Хотя у Турции есть внутренние соображения, включая экономические проблемы и присутствие сирийских беженцев, ее геополитическое маневрирование тесно связано с более широкими региональными и международными факторами. По мере того как Эрдоган ориентируется в этих сложностях, роль России и Ирана остается ключевой, в то время как США продолжают оказывать свое влияние через дипломатические каналы.
